Наталия Чернышова - Гаденький цветочек[СИ]

Наталия Николаевна Чернышова

Гаденький цветочек

— Ну, дочери мои разлюбезные, что привезти вам из странствий заморских? — смешно растягивая слова на старинный манер, подмигнул отец.

— Ой, свет ты мой батюшка, — не осталась в долгу Любава — разыщи ты мне тувалет хрустальный… дуры, хватит ржать, это, типа, трюмо навороченное, — шикнула в нашу сторону Люба и продолжила в том же высокопарном духе: "Дабы, в него глядючась, красота моя девичья прибавлялася".

— Слышь, Насть, куда уж больше — толкнула меня в бок Дея. Ну да, из нас троих Люба была единоличной обладательницей, так сказать, наиболее выдающихся достоинств.

Впрочем, если не брать в расчет подобные мелкие накладки, традиционная церемония проводов отца в "в странствия заморские", то бишь, командировку, шла как по маслу. Гордея попросила венец самоцветный, который ночью горит ярче звезд и днем не меньше солнышка. Папа, не моргнув глазом, пообещал найти. И, судя по его благодушному настроению, от Деи ожидалась гораздо более сложная каверза.

— Ну, Настена, твоя очередь — уже для проформы нахмурил брови отец. Еще бы! С фантазией у меня дела обстояли, прямо скажем, неважно. Ничего сложнее жабы говорящей или пятака неразменного, в отличие от старших многомудрых сестриц, мне отродясь выдумывать не доводилось. Вот и сегодня, промаявшись полночи, я так и не смогла сочинить ничего подходящего для нашей тайной национальной забавы. Только боюсь, отец кое о чем догадывался — уж больно довольный вид был у него, когда мы с несчастными лицами распаковывали очередной небывалый подарок.

Пока повезло только Гордее — пера Финиста Ясного Сокола отец купить не смог (или не захотел торопиться обзаводиться зятем), а вот жар-птицу Любаве, решившей еще раз поэксплуатировать идею пернатых сокровищ, привез. И эта горластая редкость уже второй год склевывала на корню всю рассаду в теплице и орала дурным голосом ни свет, ни заря из светлицы хозяйки, тайком перебиравшейся зоревать то ко мне, то к Дее.

— А привези ты мне, батюшка…. цветочек…. аленький — тоскливо разглядывая герань на окошке, промямлила я — краше которого нет на всем белом свете.

— Ну что, заждались? — поинтересовался отец, скидывая с плеч здоровенный тюк. Да, похоже, что большая часть надежд, выпестованных бессонными ночами, разбита вдребезги. Впрочем, в этом-то не было ничего удивительного, а вот способ появления дорогого родителя произвел на нас неизгладимое впечатление. Он, конечно, всегда возвращался неожиданно, но в большинстве случаев все-таки через дверь, ну окно, на худой конец. А не шагал в потоках дождевой воды из пустоты прямо посреди горницы.

— ты откуда?

— Оттуда. — хмыкнул папа, сбрасывая мне на руки промокший плащ.

— не может быть, кольцо перехода!!!

— Оно, родимое. Взял взаймы у Стража.

— Опять недобитый некромант попался?

— пап, ты не ранен?

— Тише, тише. Успокойтесь! Говорю же, одолжился под честное слово. И вообще, если мне что-то и угрожает, так это смерть от голода и грязи. Тоже мне хозяюшки, сначала, как положено, баню истопите, напоите-накормите уставшего путника, а потом и подробностей требуйте.

После бани и ужина повеселевший отец потянулся к заветному мешку со словами — ну доставайте, разбирайте, примеряйте. В этот момент и Страж и некромант и даже кольцо перехода как-то временно стушевались.

Первой повезло Любаве — из бархатной сумочки ей в руки выскользнуло туалетное зеркальце в затейливой рамке, тут же затянувшее гнусно-сладеньким голоском: "Ты, конечно, всех милее, всех румяней и белее!" Любава минуты две заинтриговано гляделась в него, а потом с визгом отбросила подарок. И схватившись за лицо, со всех ног кинулась к ближайшему трюмо. Облегченно вздохнула и рассмеялась: "Ну, папочка, спасибо, удружил!"

— Люба, милая, что случилось-то? — опешили мы с Деей.

— А вы сами попробуйте.

Попробовать стоило, без сомнения. Под слащавое сюсюканье выражение лица становилась все приторнее и приторнее, физиономия все белее и толще, а румянец все свекольнее. К счастью, сии метаморфозы происходили исключительно с отражением.

Нахохотавшись вдоволь, мы приступили к распаковке подарка Деи. Откинули тяжелую крышку кованого ларца и…увидели еще один, чуть поменьше. Дея снова открыла крышку, и еще, и еще… и еще. Пока не добралась до коробочки размером с кулак, и недоумевающе пожав плечами, потянулась к ней.

Дея, детка, не торопись, сначала лучше рукавицы надень — посоветовал папа, лениво отвлекшись от дегустирования гречишной медовухи.

Пока Дея носилась по дому в поисках рукавиц, я еще раз заглянула в мешок. Оружие, опять оружие, книги в кованых древних окладах, пара златоплетенных запястий с самоцветами, снова книги и…все?!!

А как же… — прошептал я, не веря своему счастью.

И не зря. Потому что папа негодующе хлопнул себя по лбу — ну конечно, прости, солнышко! Кораблекрушение, зачарованные дворцы, кольца-телепорты — совсем закрутился — и, сунув руку в боковой карман сушившегося у огня плаща, вытащил скомканный не очень-то свежий носовой платок, вдобавок, завязанный папиным знаменитым семихвостым узлом. Повозился с минуту и торжествующе крякнув извлек из вышитой тряпицы, ну а вы как думаете, Его!

Пусть и не аккуратно сорванный и слегка повядший, но тем не менее, сей потрясающий экземпляр, не оставлял сомнений что передо мной не просто какой-то там цветочек, а настоящий Цветок, истинно королевского алого цвета. Ну почему, месяц назад я ляпнула именно аленький, а не синенький или желтенький?!

— А как, — я сделала жалкую попытку выкрутиться — можно с уверенностью сказать, что это именно он?

— Да никак. Предъявишь более достойного кандидата — признаю свое поражение — коварно ухмыльнулся отец.

Дея тем временем, наконец, справилась с застежкой кофра, откинула крышку и, охнув, мы прикрыли глаза.

На донышке шкатулки лежала крошечная корона, усыпанная мириадами радужных искр и лучезарно сияющей пылью.

— Венец звездной феи — довольно пояснил отец — Забавная, но редкая штучка, пришлось поискать.

Не смотря на игрушечные размеры "забавная штучка" полыхала жаром не хуже всенощного костра, заливая ярким светом нашу далеко не маленькую обеденную залу вплоть до самых дальних уголков.

На этот раз приз зрительских симпатий единодушно достался Дее, за на редкость полезную в быту бижутерию. Еще бы бы — и освещение, и отопление разом! А если проявить смекалку, то можно было и яблоки печь на щепках.

— Ну, все девочки, повеселились и будет. — откидывая последний огрызок, попытался закончить вечер отец.